На стыке ойкумен. Глоссарий хоротопа - Елена Коро

Е.Х.

Белым маком Макошь,Мокошь моя!Мокнет белой росой тоска,у молочных озер белый маков цвет,мой сердечный привет-ответ.Мама, мама, маленький мотылек,белым маком Макоши огонек,прилетай в мой дом,в мой волшебный сад,белым мороком по полям,белой гостьею в белый дом,где столетний туман за окном.

Переписывать летопись снов

Переписывать летописьснов Кублай-хана так простона глазах сестер, перебирающих просо,кормящих павлинов с руки.Но никто, дорогой Заратустра,не унизит море павлиньим ликом,в этом городе поцелуй с моремсаднит криком,здесь город ревнитель сцен,театров, в его узахстрастотерпцем в язвахза каждый поцелуй с пенойсоляным столбом, без измены.

День Крым

Сегодня день пейзажей сердца:облака, верблюдом в понт уткнувшись,свысока глядят на Крым, зеркально голубой,что подо мной, мой летчик, под тобой.Невыносима плотность тишины,контрабандисты воздуха, брат, мы,и этот Крым, взвесь снов и высоты,он наш, сестра и брат, мы с ним на ты.

К старухе

К старухе, оставленной смертьюв пустом колодце двора,в старинном доме с высокими потолками,в комнате с видом на Сену, Неву, Москва-реку,к древней старухе в платье белом,шепчущей мне на ухо о запахе белого цвета,такой красивой старухе, такой древней,брошенной смертью привидением в домна берегу Сены, Невы, Москва-реки,я приношу ветку цветущей вишни,любуюсь лицом прекрасной молодой женщины,вдыхающей аромат жизни.

Написать письмо

Написать письмо отцу,коротающему дни в одиночествеили с приходящими сестрамимилосердия, сказать ему:«Здравствуй, папа! В Питере у тебяслишком сыро, вид на Невскийиз окна коммуналки мерзок,но помнишь, как мы ходилипочти белой ночью смотреть,как разводят мосты.Знаешь, папа, вот и смертьза ближайшей оградой,но помнишь наше катаниепо Фонтанке на лодке,как мне было по кайфусидеть на веслахи грести вдоль острова.Помню, папа,мое свободное счастье шляться,а посему будь счастливв нынешнее воскресеньеи присно…»

Трагилики апреля

Пражский сон

«На Карловом мосту – другие лица»

1.Помнишь, дорогая, на Карловом мостуСвел нас Кортасар лицом к лицу.А теперь из дальних далей к тебеЕдет мой трамвай, Кора Оливе.Держу тебя за руку под стук колес,Под скамьей улегся твой черный пес.Кора, дорогая, под цо цокотух,Под бубнящий гомон трех старух,Обнимает стать твою, лохмотья вон.Полночь, трамвай, Прага, вой ворон.Ах, Геката, твой ли, мой ли сон?

2.Ночь из окон, тени по Влтаве-реке,Желтым пароходиком от себя к тебе,От тебя ко мне из летейских водПризракам клубиться, а им несть счет.Дорогая, Стиксом струится сон:Влтава, мост, монета в пять кронПрямо в лоно ночи черных лунОт меня уходит старик Харон.Дорогая, тайных моих именНе назвать. Гадать ли по черной луне?Желтым пароходиком по Влтаве-реке.

Петербург

Триптих

1. На стыке ойкумен

На стыке ойкумен не Ганс, не Франц, но Питер,по образу не Рим, не третий,подобие, но как слепой Тиресий,метаморфозом замысел из тени воплотил,из пограничья топей и болот, из островов,из тех, кто тварь иль гад, кто полужив иль полумертв,на грани ойкумен не рус он и не гот,метаморфоз людей и двойников,здесь вызов речи тварью ли из междуречья,иль правом быть дифтонгом, сочлененнымс междуречьем в речи, метаморфозом в «Я».

2. Жрица Нева

И быть тебе жрицей и жницейвысоких чужих голосов,слетающих птицами стиксанад Марсовым полем кружиться,хугином-мунином длитьсятребами ауспицийдля дальних и чуждых богов.Криками стикса, уханьем в ночь,в перекрестье рек – Невой имярек.

3. Из чрева Петербурга – тихий стон

Памяти погибших в метро

Стихают речи рек,смолкает говор строк,онегинской строфойпронесся по Сеннойчревовещатель Питер.И рваной речью – Стиксом —пространство разорвет и стихнетне Маяковским между строк,но тенью, затаившей в междуречьевзрывы междометий…из чрева Петербурга – тихий стон,и линией гекзаметра подземки,сквозь паузу цезурытвой Харон…в летейских водах речи Петербурга не слышны,помянем тишиной…

Майские глоссы

Список Мнемосины

Имена афинян, локрийцев,ахейцев, микенцев, фокийцевтают в летейском спискекораблей. Иэпиан Стиксу!

Нет ни эллина, ни беотийца,ни афиняна, ни фессалийца,в дар Мнемосине принесшихперечень кораблей.

От Афиняна – Стагириту —в первом чтении глоссами Леты —глоссарием Мнемосины —поименно – в каталог кораблей.

То ли Эллада, а то ли Порта

На берегу ночного тихого Понта,где «Арго» у причала на привязии свет маяка прорезьюциклопьего ока порта.Здесь пристанище джиннов,фееричные гонкипод звуки старинного саза, Портана оттоманке в кофейне,кальянясь ежевечерне,перебирая гезлевские чётки,абрисы Османской империив свете огней старого городаразличает по муэдзиновой песнес минарета древней мечети,чье имя в нетленных списках.Скажите, какого чёрта в сумерках,змеящихся кривизнами улочек,исчезает время?Скажите мне, где я?Арабское имя ФаэзияЕлену сдает в нетленкув протяжной муэдзиновой песне.

Моя госпожа

На вершине горы, на скале крутоймне мосты мостить с моей госпожой.Нам мосты мостить парой быстрых крыл,ты ли дива, душа моя, Гамаюн,ты ли дэва Сома, мой быстрый умк дэве Уме влечет, голос к Вач – и в речь,нам мосты мостить, госпожа Лилит,мне с женой багряной Эоном течь.Я запомню имя ночное моей госпожи,Гамаюн все знает, не молчит.

Уфа

Белой реки Агидель священна речь,молоком кобылиц небесных течь,и, свиваясь с черным крылом Караидель,ворковать волшбой-ворожбойо городе, дремлющим Дёмой,о городе, наречённым речами рек,наречённым навек,перекрестком рек – Уфа – имярек.

Суфийское

Когда захочешь поговорить,в городе мудрецов, убивших время,вспомни, что в душах ихпрах братьев твоих,Мевляна Руми и Шамсаддина.Ничего не сказав мудрецам в лицо,не чревовещатели, фарисеи, иже с ними,оставь прах мертвецам, призови того,кто летающим солнцем откроет имясокровенного любимца, с уст его —тайну мира, доселе не виданногони арабом, ни парсом, ни бедуином,познай великую тайну сию —поцелуем.

Госпожа Стикс

На окраине города словно в раю,рай в этой местности,пропахшей болотами стикса,старое русское кладбище.Кущами кизила и жимолости,зарослями в половину роста,тишиной, цикад робким цо,черно-белыми и рыжими кошкамипроявляется райский день.Серебро паутины росной,серебро госпожи Стикс,в окраинном тихом раю,в местности, пропахшей стиксом,серебро единственной близкой,на встречу с которой влекомродства странным анахронизмом.

Зеленая рыба

Вот вплываешь в мир духов зеленой рыбой,в мир что мозаичный иконостас,рыбьим оком Христос в окоем, в глубиныувлекает твой взор, в глубинный транс.И как будто нечем дышать в прозрачномэтом мире, как будто бы нечем жить,но ты знаешь, что вот рождаешься рыбой,так легко в этом воздухе плыть и пить,пить пространство и этим быть.

***Путешествуй по дальним окраинам, по островам,отправляйся в Японию, если влюблен в Восток,в Новой Зеландии найди свой дальний приют,созерцай океан, в четырехбалльных трясись,крымским блэкаутом от вёсен отгородись,особенно от арабской весны.Как бы ни был близок тебе восток,под боком и черезЭвксинский Понт,забудь в этой близости восточный кейф,кальянясь в кофейнях Стамбула вдругвспомни, если друг-муэдзин призоветс минарета на внеочередной намаз,знай, что мусульманская улицане сдержит накал арабской весны.Сегодня здесь выпорот, завтра будет казнентурецкой армии высший свет, вспомни совет:держись от тиранов подальше, лучше беги,от марионеточного блеска глаз,здесь не простят тебе чужие долги,а если твой голос пошел с торгов,ты приобрел тени врагов,теперь ваши тени не различить,сегодня ты с ними куришь кальян,сегодня ты в них влюблен,беги пока длится восточный сон,по островам Греции, спаси тебя Понт.

Турецкий калейдоскоп

Мусульманская улицатасует маски:серые волки русским туристамкивают по-братски,ваххабиты с преемниками Ататюркастоят в обнимку,лицедействуя честно,чествуя от всего сердцаЭрдогана.Турецкие полковникив узком кругу на бетонном полуна коленях, утратив свое,сутками созерцают Лицо,одно на всех,Эрдогана.На лекциях на глазах студентовпрофессоров берут за шиворот,выбрасывают намусульманскую улицубез выходного пособия.Не оттого ли печальны их лицана фоне карнавальных улыбок?Так складывается потихонькув турецком калейдоскопемозаичное лицомарионеточного диктатораЭрдогана.

20 лик Мая – Я.Лицом, распахнутым в лето,расхристанной маем речью,глоссами, тропами, течь ейхоралами междометийиз междуречья, из млечья,дабы облечь в обличьевозгласом майского дня:ЯЗастонут сизифовы птицы,распавшись не клином высоких,зовущих курлыканьем,криком осеннего ястреба,лики, как льдинки, бросая в ладони,талой водой на страницыкниги, в которой лицараспахнуты в льдистое лето,или в летейские воды.

Лето в Тавриде